Гарем стервозных мажорок 5 [СИ] - Руслан Иванович Аристов

Виктор ощутил, что его начинает кидать в сладкую дремоту.

— Не засыпай, — откуда-то услышал он голос сестры. — Держи градусник.

«Она на самом деле очень заботливая, но была довольно строгой, когда я вытворял все те дела», — пребывая в полудрёме, думал он о сестре и о том, что все истории Лады в самолёте оказались правдой — некоторые моменты она даже смягчила.

— Тридцать восемь и шесть. Он или болен, или это побочное влияние накопителя. Я не знаю. Надо звонить доктору Колпаковской. Лада, дорогая, пошли за ней машину, срочно.

— Конечно, — услышал Виктор голос кузины.

Через несколько секунд он ощутил, что проваливается в приятное, но тяжелое забытьё.

Глава 7

Пробуждение оказалось тяжеловатым. Открыв глаза, Виктор поморщился — шторы были раздвинуты и в глаза ударил свет.

— Ты проснулся?! — услышал он голос Валерии.

Она сидела в том же кресле и втыкала в телефон.

«Похоже на утро. Голова слегка кружится, но не болит, и самочувствие уже более бодрое», — парень несколько секунд спокойно дышал, потом потянулся.

— Ага. А где остальные? — спросил он.

— Готовят для тебя обед в большом гостевом зале. Доктор уехала утром. Она вколола тебе лекарства и дала тёте Алле рекомендации. Так что вставай и приводи себя в порядок, одевайся и готовься, — произнесла девушка.

Виктору показалось, что говорит она не слишком дружелюбно. Он ясно понимал сейчас, почему так.

— Лера, милая, ты не обижайся на меня... — начал он, но кузина подняла ладонь, порывисто встала и молча пошла на выход.

«Потом поговорю с ней. Надо вставать и начинать вникать в дела», — снова потянувшись, решил парень.

Кое-как встав — голова неприятно кружилась и в груди как-то странно давило, он прошёл в ванную. После прохладного душа вычистил зубы, побрился, причесался. На часах было без двадцати минут двенадцать. Виктор открыл шкаф и выбрал один из висящих там костюмов — тёмно-серый с узорами, плотный. Одев тапочки-мокасины, он вздохнул и с легким трепетом направился к двери, бросив взгляд на лежащий на столе планшет — звонить сейчас никому не хотелось, хотя надо бы.

«Никто со мной не носится, как с писаной торбой, я предоставлен сам себе. Собственно, как это и заведено в нашей семейке и как было до всех этих событий с ритуалом. Надо возвращаться к Энджи», — сейчас он на миг совершенно ясно понял, что оставаться тут не хочет.

Вернувшаяся память подсказала всё о планировке особняка. Он прошёл к лестнице и спустился вниз, на первом этаже столкнувшись с одной из горничных, которая очень благожелательно ему улыбнулась и чуть поклонилась.

Парень вышел на улицу, сразу же ощутив дуновение свежего утреннего ветерка со стороны парка. Пахло сиренью, которая была щедро рассажена вдоль внутренних аллей и уже отцветала. В самом парке виднелось довольно много людей — периодически имение было местом сбора всей городской и окружной клиентелы клана Колчаков-Пепеляевых. Посетителей два раза в неделю принимали в левом крыле, в рабочем секторе. Там же была отделённая от центрального крыла забором из живой изгороди большая площадка с беседками для жарки барбекю, бассейном и полем для игры в крикет.

Сначала Виктор прошелся по вчерашнему маршруту. Когда он обогнул здание правого крыла и подошел к углу, то увидел за домом огромную площадь-лужайку и православную семейную часовенку, которую вчера благодаря глюкам принял за храм Диониса. Сердце застучало сильнее, а в месте сосредоточения эндейса он ощутил болезненный холод.

«Надо убираться отсюда, накопитель может и не такое сделать, вчера это было ещё нежно», — пронеслась у него мысль, поскольку он ощутил скрытую где-то в глубине имения мощь, и мощь эта была к нему неприветливой, мягко говоря.

Почему так было, никто толком не мог объяснить, поскольку магия была тесно завязана не только на генетическую предрасположенность, но и различные усилители, блокаторы, стимуляторы и прочие технические аспекты.

Парень развернулся и бегом проследовал обратно. Быстро обогнув правое крыло, он немного углубился в парк и через боковую аллею практически выбежал к центральной аллее, ведущей к главному крылу — очень красивому и самому старому из зданию в этом комплексе, которое построил ещё сам адмирал Колчак в середине двадцатых годов прошлого века. Людей около большого центрального входа виднелось пару десятков, остальные внутри парка были прикрыты растительностью. Глаза Виктора различили на боковой аллее метрах в пятнадцати спереди Леру, Ладу и ещё каких-то девушку с парнем, одетых в военные мундиры и гражданские вицмундиры, принятые среди госслужащих. Они его пока что не видели, поэтому он сжал-разжал кулаки, поправил волосы, выдохнул и пошёл в их сторону.

Они стояли к нему спиной и о чём-то увлеченно беседовали, то и дело раздавался смех.

— Доброе утро! — громко произнес он, когда был в нескольких шагах.

Валерия вздрогнула и обернулась — от парня это не укрылось.

— Привет, кузен! Ты уже гуляешь? — слегка удивилась Лада и посмотрела на незнакомую Виктору девушку.

— Хм, привет. Да, мне уже лучше, — неопределённо улыбнулся он.

Пока Лада представила ему парня и девушку, он более пристально рассмотрел её — всё-таки именно с ней он первый раз познал интимные удовольствия и опыт этот оказался очень волнующим.

«Если Анжелика, Арина, Вика, Ира, Стелла, Элина, Мисаки, Хикэру — это чисто внешне десятки или почти десятки по десятибалльной же шкале, то Лада — где-то семь с половиной, почти восемь. Она хороша, мила, но не дотягивает до яркой и роковой красоты остальных, чуть сероватая и сильно деловая. Что-то в ней есть такое, чего даже у Вельцевой нет, какая-то холодная расчетливость, что ли», — вдруг понял парень. — «А Лиза?» — на миг подумал он о девчушке и на сердце стало немного легче. — «И с Хикэру надо бы созвониться, а то нехорошо выходит».

Девушка оказалась дочерью доктора Колпаковской — их родового врача, её оставили присматривать за ним. Парень — помощник отца из информационного департамента окружной префектуры, то есть пресс-службы, тоже очень дальний родственник. Сам родитель был на работе и домой обычно приезжал поздно вечером, как это и было всегда, хотя сегодня должен приехать раньше из-за обеда.

Разговор зашёл о здоровье.

— Мама говорит, что нужны фундаментальные исследования по вашей проблеме, Виктор, — уже через минуту рассказывала Колпаковская-младшая, которая оказалась